ул. Большая Тульская, 13
1972-1982, В. Воскресенский, В. Бабад, В. Барамидзе, Л. Смирнова
Застройка районов Москвы в 1960-1970-е годы была распределена между архитектурными мастерскими. Мастерская Всеволода Воскресенского разработала грандиозный план реконструкции центра Москворецкого района с растянувшимися вдоль широкой магистрали пластинами, башнями и цилиндрами. Однако завершение строительства Нового Арбата показало, что такой радикальный подход для исторического центра губителен, да и модернистская эпоха хрущевской оттепели сменилась брежневской реставрацией, и от смелого проекта Воскресенского осталась одна площадь Серпуховской Заставы. Зато какая!
Ученик главного советского неоклассика Ивана Жолтовского, работавший над Московским ипподромом и кинотеатрами позднесталинской эпохи, Воскресенский стал и одним из самых ярких архитекторов советского модернизма. Его работы 1960-х годов — идеальные модернистские стеклянные пластины: гостиница «Интурист» на Тверской (снесена в 2002 году, теперь на ее месте отель Ritz Carlton) или лабораторно-клинический корпус Института хирургии им. Вишневского на Большой Серпуховской. А вот в ансамбле Серпуховской Заставы мастерская Воскресенского сработала уже в духе брутализма, набиравшего популярность в СССР.
Родоначальником брутализма в архитектуре часто называют Шарля Ле Корбюзье (см. «Дом Центросоюза» в маршруте «Авангард в архитектуре Москвы»). Создатель стерильного оштукатуренного модернизма, вскоре после Второй мировой войны он стал использовать в своих постройках голый бетон, эстетизируя его грубую, брутальную фактуру. Первой такой его постройкой стала «Жилая единица» в Марселе — «дом-корабль» на ножках, с развитой инфраструктурой и двухуровневыми ячейками.
Шарль Ле Корбюзье. Марсельская жилая единица. 1947-1952
Жилой дом Министерства среднего машиностроения, известный в народе как «Дом атомщиков», — один из ярчайших примеров советского брутализма. Здесь есть и неприкрытая фактура железобетона, и сложная проработка поверхности стены, вся построенная на разном масштабе ребер и зубцов, и излюбленные в брутализме консоли — выступающие части здания, создающие «перевернутую» тектонику.
Любопытно выполнены «ножки», на которых стоит дом. Это не просто функциональные столбы, а эдакие колонны с капителями, геометризованные и утрированные, как любили делать в эпоху ар-деко. Монументальная колоннада «ножек», разработанная логика вертикального членения стен — все это выдает в Воскресенском классическую архитектурную школу, пройденную у Жолтовского.
Как и многие экспериментальные дома эпохи, «Дом атомщиков» имел развитую систему обслуживания и общественных пространств. Между «ножек» разместились кафе и кулинария, почта и сберкасса, выставочный зал и клубные помещения. В отдельных корпусах со стороны Малой Тульской улицы расположились гастроном и детский сад.
Еще одна примета дома, напоминающая нам и о «Жилой единице» Ле Корбюзье, и о Доме Наркомфина (вновь отсылаем вас к маршруту «Авангард в архитектуре Москвы») — двухуровневые квартиры. Они располагаются на 12-м и 14-м этажах и обозначены на фасаде ленточными балконами. «Дом атомщиков» — хороший пример, как идеи авангарда отразились в эпохе модернизма, но обрели новую, более монументальную эстетику.
