Нахимовский пр., 47

1966-1978, Л. Павлов, И. Ядров, Г. Колычева

Леонид Павлов — одна из ключевых фигур московского модернизма. Он получил архитектурное образование в Высшем художественно-техническом институте еще в 1920-е годы, учился у крупнейшего мастера авангарда Александра Веснина, дружил с Иваном Леонидовым (см. маршрут «Авангард в архитектуре Москвы»). Уже одна из первых его работ — конкурсный проект Дворца советов — поражала смелостью решения: огромная полусфера, выступающая над поверхностью земли.

Но в полной мере талант Павлова раскрылся с наступлением эпохи модернизма. Он принес в 1960-е визионерский опыт авангарда и проектировал радикальные для советской архитектуры вещи, многие из которых остались на бумаге. Например, кинотеатр на Октябрьской площади со взлетающей вантовой кровлей, послуживший прототипом и для кинотеатра «Россия» на Пушкинской площади, и для монреальского павильона СССР, который теперь установлен на ВДНХ.

В то же время количество и качество его реализованных проектов тоже велико. В 1960-е годы Павлов и возглавляемая им архитектурная мастерская стали специализироваться на зданиях для компьютеров. Первым был главный вычислительный центр Госплана на проспекте Сахарова. Слегка искаженный в пропорциях куб, облицованный полированным мрамором и металлом, даже спустя пятьдесят лет после строительства выглядит более стильно и современно, чем некоторые его соседи из 2000-х.

Л. Павлов. Главный вычислительный центр Госплана. 1966-1974

В здании Центрального экономико-математического института Павлову предстояло совместить кабинеты ученых и машинные залы компьютеров. Он нашел простое и эффектное решение: две высотные почти равносторонние пластины смещены относительно друг друга по горизонтали и вертикали, а разница их функций выражена разницей членения фасадов. Однако за этим простым решением и лаконичными модернистскими формами скрывается сложная образность.

Есть в архитектуре такое понятие — модуль. Под ним понимают некую условную единицу, из которой следуют размеры здания. Самый привычный сегодня модуль, причем не только для архитекторов, но и для всех нас — это метр. А раньше модули могли быть такие: аршин, сажень, или, скажем, ярд.

Работа с модулем — главный архитектурный мотив в здании ЦЭМИ. Причем в качестве модуля Павлов выбрал одну миллионную долю радиуса Земли. Естественно, это невозможно заметить, это штука чисто умозрительная. Но все же интересно подумать, зачем это понадобилось архитектору. Может быть, здесь проявился пафос эпохи освоения космоса и атома, эта радикальная смена человеческой оптики. А может, в Павлове говорило мистическое пифагорейство — архитектор в своих трудах много размышлял о соотношениях и пропорциях и в целом ряде построек использовал «космические» модули.

Однако давайте посмотрим, как зданию придана гармония за счет членения этого модуля. Сам он задан в виде бетонной эмблемы института, а еще ему равна ширина передней пластины — будем называть ее «компьютерной». Теперь возьмем половинку модуля — из таких квадратов составлен фасад «компьютерной» пластины и ему же равна ширина пластины «человеческой». А теперь возьмем четвертинку модуля — из таких квадратов составлен фасад «человеческой» пластины.

Сочетание сеток из двух разных модулей, по задумке Павлова, сближает эти два масштаба и становится метафорой единства человека и компьютера. Как тут не вспомнить о популярной в 1960-е годы кибернетике, которая доказывала существование общих закономерностей в сложных системах, будь то машины, живые организмы или общество.

ЦЭМИ РАН. Бетонный рельеф в виде эмблемы института

Присмотримся к эмблеме института, которую придумала художница Элеонора Жарёнова и которую сотрудники института и местные жители прозвали «ухом». Это лента Мёбиуса, вписанная в квадрат. Символ бесконечности и движения встречает символ стабильности и покоя. Для Павлова, склонного к философствованию, был важен чистый символизм этой геометрии. Но сторонний взгляд не может не заметить здесь метафоры экономики с ее волнами роста и застоя.

Авторы панно Владимир Васильцов и Элеонора Жарёнова выполнили его в смешанной технике — бетонный рельеф, покрытый мозаикой. От одного советского художника-монументалиста мне довелось услышать любопытную версию популярности такой техники в Советском Союзе. Художникам платили за каждый вид работ в отдельности, да еще по количеству квадратных метров. Выполняя панно в смешанной технике, они получали двойную плату. Вот такая нехитрая математика на службе у реальной экономики.