Дом Центросоюза


Мясницкая ул., 39

1929-1937, Шарль Ле Корбюзье, при участии Пьера Жаннере и Н. Колли

 

Организация с загадочным названием Центросоюз управляла потребительской кооперацией в Советском Союзе. На излете НЭПа, в 1928 году, она была все еще достаточно могущественной, чтобы устроить международный конкурс на проект своей новой штаб-квартиры в Москве. Помимо мэтров отечественной архитектуры братьев Весниных и Ивана Жолтовского в нем участвовали немцы Петер Беренс и Бруно Таут и швейцарец Шарль Ле Корбюзье. После трех этапов конкурса заказчики выбрали проект знаменитого швейцарца.

 

Дом Центросоюза. Фрагмент северного фасада

Дом Центросоюза. Фрагмент северного фасада

 

Шарль Эдуард Жаннере начал свой творческий путь накануне Первой мировой войны в своем родном городке Ла-Шо-де-Фон в Швейцарии. Первыми его работами были довольно традиционные городские виллы в духе модерна и неоклассики. В 1917 году он уехал в Париж, познакомился с современными художниками, придумал направление в искусстве, названное им «пуризмом», и сменил имя на Ле Корбюзье. Вскоре он стал одним из самых радикально настроенных архитекторов в мире. В 1920-е годы он предложил план реконструкции Парижа, предполагавший снос всего северного берега Сены и застройки его зелеными кварталами с небоскребами в центре. В реальности же он строил преимущественно виллы для состоятельных ценителей авангарда.

 

В 1928 году Ле Корбюзье впервые приехал в СССР. С огромным успехом читал лекции, встречался с цветом московского авангарда. Пресса приветствовала тот факт, что знаменитый революционер от архитектуры строит в нашей стране. Молодые советские архитекторы подражали его стилю.

 

Знаменитая формула Ле Корбюзье — пять принципов современной архитектуры. Их можно было бы назвать и «железобетонным ордером». Древние греки работали с мрамором и выработали свои архитектурные правила. А какие правила получатся, если работать с современным материалом — железобетоном?

 

Первый принцип — дом на ножках. Каркас позволяет нам опирать здание не на землю, а на тонкие ноги. Впрочем, мы с вами уже обсуждали (см. статью «Дом Наркомфина»), что авангард стремится оторвать здания от земли, чтобы создать абстрактную архитектуру.

 

Второй принцип — свободный фасад. Если несущая конструкция здания — это каркас, то стены выполняют лишь ограждающую функцию, они подвешиваются к каркасу. Они могут быть сделаны как угодно и из чего угодно. Могут быть глухими или, наоборот, состоять только из стекла. Стеклянные стены создают взаимное проникновение внутреннего и внешнего пространства (см. статью «Клуб имени Зуева»).

 

Дом Центросоюза. Пандус

Дом Центросоюза. Пандус

 

Третий принцип — свободная планировка. Несущих стен нет — план здания может быть совершенно произвольным. Можно создать единое пространство этажа или дробить его перегородками так, как нам заблагорассудится. Отсюда берет начало движение пространства внутри здания.

 

Четвертый принцип — эксплуатируемая кровля. В колоннах каркаса можно провести трубы для отвода дождевых вод — и устроить плоскую кровлю вместо скатной. На ней можно устроить террасу, сад, зону отдыха и игр, солярий. С архитектурной точки зрения дом с плоской кровлей избавляется от карниза, а значит, ничто больше не отграничивает его от неба. Оторвавшись от земли, здания продолжают взмывать к небесам.

 

Пятый принцип — ленточные окна. Такие окна лучше освещают помещения. А еще создают архитектурный парадокс — возникает ощущение, что каменная стена опирается на сплошную ленту стекла.

 

Повторные визиты архитектора в Москву состоялись в 1929 и 1930 году. В том же году он предложил проект реконструкции города — снести все, кроме Кремля и Мавзолея, и построить город заново. В 1931 году выполнил конкурсный проект Дворца советов. Казалось бы, дружба между Ле Корбюзье и Советским Союзом становилась все крепче.

 

Однако уже в 1934 году, когда здание было в процессе строительства, в журнале «Архитектура СССР» выходит целый ряд статей, критикующих проект и его создателя. Пока критика звучит достаточно мягко. Самый радикальный отзыв, кажется, принадлежал Сергею Кожину:

 

Огромные застекленные стены дома сообщают ему холодный, однообразный и неприветливый характер. Кажется, что за этими стенами люди должны работать напряженно, автоматически, уныло, безрадостно. Это американизм, чуждый нам и неприемлемый в советских условиях.

 

А вот в 1936 году, когда строительство завершено, в газете «Правда» выходит статья с характерным названием «Какофония в архитектуре», в которой дом Центросоюза упоминается как один из примеров этой самой какофонии. Как же произошла такая перемена в отношении к дому и его архитектору, который еще недавно вызывал в Москве овации? Давайте разбираться.

 

Атака на авангардную архитектуру началась в 1931 году. Крупнейшим архитектурным событием стал конкурс на проект Дворца советов. Уже в конкурсном задании архитекторам было указано, что «поиски должны быть направлены к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры». Премии получали проекты исключительно в духе неоклассики и ар-деко. Авангардные проекты игнорировались. Учитывая, что Дворец советов должен был стать главным зданием страны и образцом для подражания, устроители конкурса (а рецензировал проекты лично Сталин) недвусмысленно дали архитекторам понять, какая архитектура теперь нужна единственному заказчику — государству.

 

В 1932 году вышло постановление Политбюро «О перестройке литературно-художественных организаций», которое фактически запретило какие-либо объединения архитекторов. Это был удар, прежде всего, по авангардистам, которые и собирали творческие объединения — уже упомянутые АСНОВА и ОСА.

 

А уж к 1934 году авангард открыто критиковали на высшем уровне. Член Оргкомитета Союза советских архитекторов А. Александров заявил в своем итоговом докладе на Всесоюзном совещании архитекторов:

 

Сознание того, что рабочий класс не для того в великих муках свергал капитализм, чтобы замкнуться в бездушной «коробочной» архитектуре и построить безрадостную, скучную жизнь, — стало проникать в самые широкие круги архитекторов... И здесь с особой резкостью сказалась глубокая порочность творческих установок сложившихся архитектурных группировок. Конструктивизм в архитектуре, сыграв свою известную положительную роль, обнажил всю ошибочность важнейших принципиальных моментов своей системы творчества.

 

Уничтоженный на политическом уровне авангард уступил место сталинскому ар-деко и неоклассике, о которых мы поговорим в следующих маршрутах. Век авангардной архитектуры был недолог. Мы начали наш разговор с 1919 года — памятника III Интернационалу Татлина и проунов Лисицкого, а закончили 1934 году. Однако за эти 15 лет советская архитектура сформировала наследие, которое и сегодня актуально как никогда и вызывает интерес во всем мире. Осматривая здания эпохи авангарда, задумайтесь, как нам это удалось. Может быть, поняв русский авангард, мы лучше поймем свою страну и свой народ.