Жилой дом «Патриарх»


Малая Бронная ул., 44

1997-2002, С. Ткаченко, О. Дубровский, при участии И. Вознесенского, А. Кононенко, М. Лейкина

 

Завершенный в 2002 году жилой дом «Патриарх» все еще является одним из главных камней преткновения в спорах о современной архитектуре. Его ругали во время строительства, после завершения и продолжают ругать до сих пор. Здание получилось настолько ярким, заметным и запоминающимся, что каждый второй знакомый мне москвич, изливая свою ненависть к современной московской архитектуре, первым делом пугает меня и других слушателей именно «Патриархом».

 

Один из проектов жилого дома «Патриарх»

Один из проектов жилого дома «Патриарх»

 

Такое неослабевающее внимание к дому само по себе указывает, что перед нами выдающаяся вещь, не правда ли? Дом не оставляет к себе равнодушным, он крепко западает в память, он заставляет ломать копья. Мне «Патриарх» и вправду представляется одним из ключевых произведений современной московской архитектуры.

 

Дом очень многозначен, его можно долго расшифровывать. На первый взгляд он воспринимается как стилизация под доходный дом начала ХХ века: угол закреплен ротондой, мощный цоколь и карниз, классический декор. По всем этим признакам он перекликается с расположенным на другой стороне Малой Бронной доходным домом Сидамон-Эристова 1911 года постройки. Любопытно, но даже то обстоятельство, что «Патриарх» превышает этажность окружения, совпадает с идеей доходного дома — знаменитый дом Нирнзее в Большом Гнездниковском переулке в свое время был в несколько раз выше своих соседей.

 

Жилой дом «Патриарх» в Москве: архитектура и история создания

 

Однако, глядя на дом от «Патриков», мы чувствуем подвох. Отсюда он как-то слишком прост. Где же, собственно, его знаменитая спираль?!

 

И вот тут-то становится понятна первая находка Олега Дубровского и Сергея Ткаченко. Дом, чьи единственные два фасада обращены на юг, на Патриарший пруд, дом, отделенный от Садового кольца еще двумя многоэтажными домами — он умудряется «играть» прежде всего на север, на ключевую московскую магистраль.

 

Выйдем же на Садовое — отсюда становится видно скульптурное завершение здания. О, как только его не ругали критики: «Гордый и величественный бисквитный торт с орехами, который несли, но не донесли и немного помяли», «битва Масленицы с Великим постом», «как будто люди, не умея обметывать швы, решили соорудить манто с кружевами», «вот если бы на Дворец Советов взгромоздить Башню III Интернационала»!

 

В. Татлин. Проект памятника III Интернационалу. 1919

В. Татлин. Проект памятника III Интернационалу. 1919

 

Ассоциация с памятником III Интернационалу, также известному как башня Татлина, возникает у зрителей чаще всего. Но Татлин ведь не первый спирали придумал. Да и башня у него была наклонена под углом земной оси. А еще она была отдельно стоящим сооружением, а не шпилем на доме. Чтобы разобраться, что это за спираль такая на доме «Патриарх», нам придется углубиться в историю архитектуры.

 

Минарет Большой мечети в Самарре. IX в.

Минарет Большой мечети в Самарре. IX в.

 

Важно знать, что в проекте шпиль был не ажурным, а глухим. Он представлял собой уменьшенную копию минарета Большой мечети в Самарре, в современном Ираке, построенного в IX веке, в период Арабского халифата. Молодой халифат во многом смотрел на архитектуру завоеванной им Месопотамии — и в необычной форме этого минарета угадывается влияние вавилонских зиккуратов. Таким образом, минарет в Самарре стал воплощенным образом легендарной Вавилонской башни (которая, видимо, и была зиккуратом). Благодаря торговым связям с халифатом минарет был известен в Европе и стал прообразом для знаменитой картины Брейгеля (1563) или гравюр Афанасия Кирхнера.

 

Вавилонская башня на гравюре Афанасия Кирхнера. 1679

Вавилонская башня на гравюре Афанасия Кирхнера. 1679

 

Во второй половине XVII века спираль начинают использовать в архитектуре мастера барокко. Борромини создал спиральный шпиль для церкви Сант-Иво-ал-ла-Сапиенца, а Гварини — для капеллы Святой Плащаницы.

 

Франческо Борромини. Церковь Сант-Иво алла Сапиенца в Риме. 1642-1660

Франческо Борромини. Церковь Сант-Иво алла Сапиенца в Риме. 1642-1660

 

В XVIII веке французский архитектор-визионер Этьен-Луи Булле создал бумажный (не предназначенный к строительству) проект маяка в виде огромного усеченного конуса со спиральной наружной лестницей. Спираль как монументальная форма (больше не просто деталь) легализована в европейской архитектуре.

 

Этьен-Луи Булле. Проект маяка, конец XVIII в.

Этьен-Луи Булле. Проект маяка, конец XVIII в.

 

В конце XIX века мир пребывает в эйфории от технического прогресса. Однако прогресс причудливым образом смешивается с мечтой о возрождении «Золотого века». Французы почти одновременно создают «Нового Колосса» (Статую Свободы, 1886) и башню до небес (Эйфелева башня, 1889).

 

Как и положено башне, она сеет распрю и взаимное непонимание. Сначала между слоями парижского общества — триста деятелей культуры (по числу метров в башне) подписали письмо против ее строительства. А после началось соревнование между «языками».

 

Конкурсный проект башни Уоткинса. 1890

Конкурсный проект башни Уоткинса. 1890

 

Извечные оппоненты французов англичане уже в следующем году решили построить свою башню. Башня Уоткинса (по фамилии железнодорожного магната, инициатора строительства) должна была иметь высоту 358 метров.

 

Жилой дом «Патриарх» в Москве: архитектура и история создания

 

Среди конкурсных проектов возникают идеи ажурной стальной спирали.

 

До сих пор вся история архитектуры вела нас к тому шпилю, который мы увидели в проекте. Однако, как выразился один из авторов дома «Патриарх» Алексей Кононенко, «шпиль „татлинизировался“ сам собой в процессе стройки». И он не мог не татлинизироваться! Потому что башня Татлина стала новым этапом в осмыслении образа Вавилонской башни.

 

Жилой дом «Патриарх» в Москве: архитектура и история создания

 

Татлиновский памятник III Интернационалу конгениален библейскому символу. И одновременно оппозиционен. В Вавилоне языки смешались и люди создали отдельные страны. Теперь все страны должны были слиться в единый Интернационал, а все люди — разделить общую идеологию коммунизма.

 

Оппозиция вавилонским событиям дана через понятные противопоставления. Вавилонская башня каменная, массивная, замкнутая. Татлинская — из стали и стекла, легкая, со взаимным проникновением внутреннего и внешнего пространств. Вавилонская башня статична и уравновешена. Татлинская — в постоянном напряжении, наклонена, объемы внутри крутятся.

 

Искусствовед Николай Пунин писал о башне Татлина в 1920 году: «Спираль — линия движения освобожденного человечества». Со времен Брейгеля спираль поменяла свое символическое значение на диаметрально противоположное.

 

Однако уже у Брейгеля башня стояла на берегу моря (которого отродясь не было в Вавилоне) и накренялась, угрожая голландскому бюргерскому благополучию. Башня Татлина стояла бы у берегов Невы и нависала бы над нашим северным Амстердамом с его имперским прошлым.

 

Как известно, башня Татлина так и осталась на уровне макета. Оппозиция Вавилону оказалась не уместна. В 1920-е годы мир охватила очередная волна увлечения Древним миром. На дворе была эпоха ар-деко.

 

В 1916 году в Нью-Йорке вышел закон о зонировании. Он предписывал небоскребам по мере роста в высоту уменьшаться в плане, чтобы не загораживать свет соседним домам. Небоскребы обязаны были стать уступчатыми, но никто не понимал, как это сделать красиво. В 1922 году американский художник Хью Феррис нарисовал фантазийные проекты небоскребов с учетом зонирования. Вдохновлялся он, конечно же, Вавилонской башней.

 

Одна за другой растут на Манхеттене уступчатые башни до небес. В 1930 году построен Крайслер-билдинг высотой 320 метров. А уже в 1931-м завершен Эмпайр-Стейт-билдинг высотой 381 метр. Многие небоскребы не только уступами отсылают нас к вавилонской архитектуре, но и буквально обращаются к образу зиккурата.

 

В это время на востоке возникает новая империя — Советский Союз. Ей срочно нужна своя башня до небес. И вот когда уже четвертый этап многострадального конкурса на Дворец советов был завершен (1933), кому-то в голову пришла идея резко вытянуть проект-победитель в высоту и поставить на вершину гигантского Ленина. Так у Москвы появляется и своя Вавилонская башня, и свой Колосс.

 

Б. Иофан, В. Щуко, В. Гельфрейх. Финальный проект Дворца советов в Москве. 1933

Б. Иофан, В. Щуко, В. Гельфрейх. Финальный проект Дворца советов в Москве. 1933

 

Дворец советов начали строить, но завершению замысла помешала Великая Отечественная война. Однако его присутствие в Москве ни у кого не вызывало сомнения в сталинские и ранние хрущевские годы. Скульпторы, художники изображали его как уже свершившийся. В действительности дворца не существует, но в сознании он уже есть.

 

С тех пор по Москве бродит призрак Вавилонской башни. И вот появляются Дубровский и Ткаченко — и, наконец, дают ему материальные очертания.

 

Согласно последней переписи населения, в Москве смешались сто пятьдесят языков. Но даже люди, говорящие по-русски, зачастую не понимают друг друга. Православные и мусульмане, гомосексуалы и гомофобы, евреи и антисемиты, космополиты и националисты, феминисты и шовинисты, путинисты и навальнисты — все говорят на разных языках. Москва — Вавилон. И в 2002 году у нас появилась своя башня.